«Нельзя недооценивать неуверенность покупателей в собственной оценке произведений искусства», — как-то сказал Говард Рутковски, ведавший отделом современного искусства аукционного дома Bonhams. У посетителей, не относящихся к кругу коллекционеров, уверенности ещё меньше. Зато комментариев — предостаточно. The Village послушал, что думают о современном искусстве посетители PinchukArtCentre, «Мистецького арсенала», «М17» и других галерей.

 

Арт-пикник Славы Фроловой

Двое парней в джинсах, ярких олимпийках и футболках. На открытии выставки «Лабиринт».

— Такие простые вещи, а почему-то сам не додумываешься их сделать.
— В этом и прикол художника.
— Типа, что он первый?
— Ну да. Что додумался, что нашёл, как передать. 
— Но всё равно чего-то во всём этом не хватает.
— Нужно больше минералов.
— Или хотя бы котиков.

  

Мама с сыном-школьником. На открытии выставки «Лабиринт».

— Фломиками нарисовано. Та! Я тоже так могу.
— Вот когда сможешь, тогда и сделаешь.

 

PinchukArtCentre

Парни около 25 лет в светлых рубашках и подвёрнутых джинсовых шортах. Перед инсталляцией-перформансом Teenager Teenager.

— А! Смотри, кто там?!
— По ходу, кто-то в ящике хрюкает.
— Зачем?
— Откуда мне знать? Я тебе не экскурсовод.
— Блин, то есть даже свинья может заниматься искусством, получается?

  

Две блондинки около 20 лет на каблуках, в мини-юбках, с клатчами. Перед инсталляцией-перформансом «Видеть недостаточно».

— Пойдём скорее дальше! Я не понимаю, зачем эта свинья и зачем здесь снимать обувь. А если у кого-то ноги воняют?
— Смотри, вон люди сидят, что-то делают.
— Слышишь, это же оружие!
— А в этом есть какой-то смысл, да?

  

Две женщины 40-45 лет, в бриджах и футболках с блёстками. Смотрят фильм «Семь интеллектуалов в бамбуковом лесу».

— Я здесь уже была, так что всё тебе сейчас покажу.
— Так. А это что?
— Просто сцены из китайской жизни. Вон, видишь, рыбу ловят. 
— А что интересного? 

Молодая пара: высокий мужчина в брюках и рубашке, длинноволосая женщина в платье.

— Ну, как тебе тут?
— Какое-то оно ненормальное.
— Мм, что именно?
— Да всё.

  

Две дамы за 50. В жакетах, шляпках. 

— Как-то это всё раньше иначе было. Нас ведь тоже водили в музеи в школе: и природоведческий, и исторический... 
— Нет, ну это же...
— ...и художественный! И я помню, что было всегда интересно, познавательно. И главное, понятно всё было: исторические темы, социальные.
— Так а что ты хотела? Такое сейчас искусство. 
— Может, это потому, что тут бесплатно?

  

Трое подростков с рюкзаками. Смотрят анимационный фильм «21 Г».

— Здесь можно сидеть в темноте. Никто тебя не видит.
— А охранники?
— Они тоже не видят.
— Классно.

  

Парень лет 27 в брюках, туфлях и футболке; девушка немного младше в винтажном сарафане. Перед инсталляцией «Комната очищения».

— Зачем было всё это вымазывать?
— Ну, такая задумка.
— Какая?
— Есть такой стиль. Типа треш.
— Чё, серьёзно?
— В основном, конечно, в музыке. Типа, «Металлика», «Слипкнот». В искусстве, конечно, меньше треша гораздо. Ну, реального треша, я имею в виду.

  

Пожилой мужчина и женщина немного младше. На лавочке в одном из залов, на выставке «Коллекционная платформа 4: Эмоции и технологии»

— Вот об этом молодом человеке я уже слыхал. Чи... Чич...
— Чичкан!! Да-да, вы знаете, я недавно была на барахолке, и там одна женщина сказала, что продала сегодня светильник известному художнику — кому бы вы думали? Чичкану!
— М-да, м-да... ну, это что ж... он о себе уж заявлял, притом неоднократно. Громко, смело! Как вы сказали называется эта его работа в отдельном зале?
— «Атомная любовь».
— Да! «Атомная любовь»! С такими вещами нужно поаккуратнее.

 

ЦСИ «М17»

Молодой человек в клетчатой рубашке и шортах, девушка в платье в цветочек. На выставке «Движение в пространстве и времени».

— Сфотографируй меня ещё с этой (девушка позирует возле картины с балериной).
— Окей.
— Тебе нравится?
— Что?
— Ну, картины эти.
— А. Тут такое дело. В XIX веке был художник Эдгар Дега. Но то ли здесь все не в курсе, то ли предполагается, что не в курсе мы.
— Ммм... В курсе чего?
— Ну, того, что делал Дега.
— Иногда я тебя не понимаю! При чём здесь это!

 

«Мистецький арсенал»

Мужчина в брюках и рубашке в полоску и женщина в изящном чёрном платье. На выставке «Великое и величественное».

— Как здесь всё серьёзно, какие суровые охранники! А вот что делать, если у меня чешется пятка?
— Ну так почеши.
— Как? Снять здесь обувь посреди галереи — и почесать голую пятку?!
— Ты говоришь про голую пятку, как будто это голая грудь.
— А ты говоришь и говоришь, а у меня невыносимо чешется пятка.
— Сходи в туалет.
— Зачем?
— Почешешь пятку.
— Господи, ты просто хочешь от меня избавиться! Смотри, я уже ухожу!

  

Девушка в джинсовых шортах, рубашке, с яркой сумкой и парень в коричневых шортах и футболке. На выставке «Великое и величественное».

— Это какой-то Йети или святой, или вообще Бог. И с ним морской котик. А ты как думаешь?
— Непонятно, при чём тут морской котик.
— Ну, тут же «Великое и величественное», это как такое противопоставление.
— А... Бог и котик?
— Может, это какой-то символ.
— Художник может что хочешь выдумать. А обычный человек не может, его не поймут.

   

Пара старшеклассниц в юбках и футболках. На выставке «Великое и величественное».

— Мне вот кажется, откровенно провальные картины на выставки не берут, правильно?
— Наверное. Есть же какая-то цензура. Приёмная комиссия. Не знаю. Что-то такое.
— А люди всё равно находятся недовольные, понимаешь? Плохие-то картины не повесили. А люди недовольны.

 

Галерея «Карась»

Блондинка под тридцать с завитыми волосами и мужчина чуть старше с равнодушным видом. На выставке «Пляж».

— Мне похоже на Дали, а тебе?
— Да я не знаю. Нет, наверное.
— А мне похоже всё-таки.
— ...
— Но можно было и поинтереснее сделать, да?
— Да нормально всё, чё тут делать интереснее?
— Ну, хоть бы чтоб понятнее было, где что. Выразительнее.
— Я в этом не понимаю, это ты у нас ценительница искусства.
— А ты бы всё-таки тоже мог иметь своё мнение!

 

Киевский национальный музей
русского искусства

Мужчина за тридцать с мальчиком лет 8-10. На выставке «Сокровища православия».

— Папа, а правда, что раньше картины были светлые, а сейчас тёмные?
— Почему светлые? Какие тёмные? Что?
— Нам рассказывали, что у какого-то художника были одни картины сначала, а потом краски потемнели — и получились другие.
— А, ну да, краска со временем может выгорать...
— Тогда они [картины] сначала были веселее?
— Действительно, могло быть и так. Может, и были веселее. Но теперь уже об этом никто ничего не помнит.

 

Иллюстрации: Настя Григорьева